Слишком идеально - Страница 20

Эйми чуть было не огрызнулась, что такого веса, как у нее, ни одна, даже самая здоровая, нога не выдержит. Она сделала робкий шажок и обнаружила, что колено уже болит не так сильно, как раньше. Но все равно, нужно притвориться, что очень больно, а то он опять станет донимать расспросами, почему она не захотела заехать за одеждой. Эйми заковыляла по холлу, прижимаясь к нему и испытывая от этого неловкость.

Господи, ну неужели он не может поддерживать ее как-нибудь по-другому? Его рука лежит прямо на ее толстом животе.

Наконец они вошли в кухню, и Эйми возблагодарила небеса, увидев табуретки. Только бы ей сесть! Тогда ему больше не придется ее поддерживать. Но когда они подошли к кухонному столику, Ланс повернулся к ней и, обхватив за талию, поднял. Не успела Эйми оглянуться, как она уже сидела на кухонном столе.

— Дайте-ка я взгляну на ваше колено, — сказал он. Эйми положила руки на свои толстые бедра в тщетной попытке их прикрыть. — Кровь идти перестала, но рану все равно нужно промыть.

Сначала она хотела сказать, что сама справится: пусть он просто снимет ее со стола. Но тогда он снова будет ее поддерживать!

— Принесите мне, пожалуйста, тазик с водой, мыло и какую-нибудь чистую тряпку.

Он принес все, что она просила, и начал сам промывать колено.

— Я сама справлюсь, — уверяла Эйми, пытаясь увернуться от его рук. — Лучше принесите продукты.

— Продукты подождут.

— Нет. — Она попыталась вырвать из рук Ланса полотенце. — В раскаленной машине остались молочные продукты, мясо и консервы! Они же испортятся!

Он сдался, протянул ей полотенце и ушел.

Нахмурившись, она посмотрела ему вслед. Ее раздражение боролось со смущением. Если он на нее сердится, тогда почему он с ней нянчится? Из-за чего он вообще на нее разозлился?

Он вернулся, держа в каждой руке по паре массивных пакетов.

— Знаете, — сказала она, — могли бы по одному пакету брать. Подумаешь, прогулялись бы до машины несколько раз.

— А зачем? — Он опустил пакеты на стол. Было слышно, как звякнули металлические банки.

— Осторожно! — сделала она ему выговор. — Яйца побьете, да и хлеб может помяться.

— Ой! — Похоже, Ланс уже позабыл, что на нее сердится, и встревоженно заглянул в пакеты. — Думаю, ничего не пострадало.

— Нужно положить скоропортящиеся продукты в холодильник, — приказала она, промакивая ссадину.

Он хотел было что-то возразить, затем заглянул в пакеты, оценивая их содержимое, и засунул сразу две сумки в холодильник.

— Что вы делаете? — спросила Эйми.

— То, что вы сказали.

Он заглянул в оставшиеся пакеты и определил их в морозилку.

— Так не делают, — раздраженно вздохнула Эйми.

— Почему же? Так проще. — Он вынул из сумки бутылочку с перекисью и подошел к столу.

— Спасибо.

Эйми потянулась к пузырьку — какой заботливый! Купил перекись, а ведь она не просила!

Не обращая внимания на ее протянутую руку, он откупорил бутылочку.

— Будет щипать.

На рану полилась шипучая и жгучая перекись. Эйми с шумом втянула в себя воздух.

— Извините, — произнес Ланс. Жидкость заструилась по голени. Бофорт размазал перекись по колену Эйми. От его прикосновения по ее ноге до самых бедер пробежали мурашки.

Она запаниковала: Господи, когда она в последний раз брила ноги? Слава Богу, в том отеле, где она остановилась, была бритва. Хоть одно утешение! Его прикосновение, его запах, его близость сводили ее с ума. Если он догадается об этом, то она умрет! Просто умрет, и все!

Он нагнулся еще ниже и подул на колено.

Эйми легонько взвизгнула.

— Извините, — повторил он и положил руку на ее бедро, чтобы она не дергалась, пока он обрабатывает рану.

Стараясь не двигаться и не дышать, Эйми смотрела на его профиль. Она снова поразилась тому, насколько его ресницы и брови темнее волос. Они были почти черными, в отличие от волос, которые золотисто-каштановыми прядками ниспадали ему на плечи. Присмотревшись, она заметила одну странную вещь: его волосы не редели возле лба, как у большинства людей, а располагались плотно, волосок к волоску. Она покосилась на него. Он что, парик носит?

При этой мысли Эйми едва сдержала смех: подумать только, красавчик Ланс Бофорт преждевременно начал лысеть и тщетно пытается это скрыть! Вот глупый! С такими внешними данными он и лысым выглядел бы сексапильно. Некоторые мужчины даже считают, что быть лысым — это круто, и специально бреются наголо.

Внезапно их взгляды встретились.

Их лица были совсем близко, словно он собирался ее поцеловать. Интересно, как это — целоваться с ним? При этой мысли Эйми обожгло жаром.

Тут Ланс резко выпрямился и отступил назад.

— Не так уж вы сильно поранились.

— Да, не сильно, — подтвердила она, изо всех сил стараясь не краснеть.

Он прищурился:

— Тогда почему вы отказались заехать за одеждой?

— Я сама завтра за ней заеду.

— С больной коленкой?

Странно, почему-то, когда он сердился, его французский акцент становился менее выраженным.

— Думаю, к утру она заживет.

— А пока вы в чем собираетесь ходить?

— Ничего, как-нибудь, — пробормотала Эйми, стараясь не обращать внимания на мокрую одежду, которая неприятно липла к телу. — Не беспокойтесь об этом.

Он долго не сводил с нее взгляда. Наконец повернулся и направился к двери, бросив через плечо:

— Никуда не уходите.

Как только дверь за ним захлопнулась, Эйми не выдержала и показала язык. Нечего над ней трястись, она и сама в состоянии о себе позаботиться! Хорошо, что он ушел: теперь больше не нужно изображать из себя калеку. Эйми соскочила со стола. У нее перехватило дыхание от жгучей боли в колене. Ну ладно, допустим, ее страдания были не совсем притворными. Однако теперь боль мучила ее куда меньше, чем беспокойство о том, что ей теперь надеть.